«Я не хочу печалиться о белорусском языке, но объективно, к сожалению, в силу различных факторов он еще недостаточно развит», - отметила общественная деятель из Витебска Ольга Карач в одной из дискуссий в Фейсбуке. Вот, например, какие есть белорусские соответствия для российских терминов «унитаз» и «стояк»? - привела пример Карач. (Она имела в виду стояк канализационный.)

«Все, что есть [в белорусской терминологии] - это кальки с русского языка. В лучшем случае - с польского», - заявила Карач.

А когда ее высказывания вызвали шквал негодования, она вошла в раж: «Хамство - это отличительная черта белорусскоязычных людей, у которых даже аргументов нет, а только оскорбления и мат. Почти каждый белорусскоязычный со второго-третьего предложения переходит на угрозы».

И добавила: «Сторонников Лукашенко в белорусскоязычных кругах намного больше, чем среди остальных социальных [sic!] групп». А также: «60 процентов населения ненавидит тех, кого они называют «бэнээфовцами».

В ответ полемисты обвинили филолога по образованию Карач в элементарном невежестве. Слово «унитаз» пришло в русский язык из латинского «Unitas» - названия испанской фирмы, которая в начале ХХ в. первой начала поставлять эту продукцию в Российскую Империю.

Ольга Карач - активистка оппозиции в Витебске, бывший депутат горсовета. Она подумывает о выдвижении своей кандидатуры на президентских выборах.

В дискуссии Карач затем попыталась сгладить свои первые, слишком эмоциональные высказывания. Она сказала, что сама хочет отдать ребенка в белорусскоязычный детсад и школу и готова участвовать в организации таких учреждений: «Нужны серьезные государственные программы для развития белорусского языка, в том числе для развития терминологии, не тупой кальки из соседних языков. Но вы имеете право со мной не согласиться и сказать, что на сегодня белорусский язык богат и развит, и государственной программы поддержки ему не нужно», - примирительно написала она.

Однако «титульный язык титульной нации - тот, на котором разговаривает большинство. В Беларуси это означает - русский. А не белорусский», - настаивает Карач.

«Кто еще доверяет Ольге Карач и считает ее перспективным политиком - с вещами на выход», - пошутила в ответ музыкальный руководитель яслей-сада из Минска Юлия Шарова.

«Карач становится очень удобной для режима с целью дискредитации оппозиции и гражданского общества в целом», - считает студент-белорус, который учится в Джорджтаунском университете в Вашингтоне (США) Валерий Ковалевский.

«Языковой вопрос в Беларуси - это такая трость, которая сломала спину не одному верблюду, - заметила журналистка Светлана Курс. - В той дискуссии есть намного худшие персонажи. И те белорусскоязычные, что там крыли матюками [в ответах Карач], и какая-то фееричная «учительница белорусского языка», рассказывающая о языке гнусные анекдоты, - отмечает Курс. - Почему-то от белорусскоязычных белорусов требуется голубиная кротость: тебе говорят, что язык и литература косые, кривые и хромые, а ты кротко повторяй: нет, дяденька и тетенька, «наш язык такой же человеческий». А зачем? Чтобы дяденька и тетенька от меня и моей мовки не отвернулись. А зачем мне такие дяденьки и тетеньки? Это то же самое, что соседка придет и скажет мне: вон Мерил Стрип в Голливуде цветет, а твоя мамулька в костюмчике фирмы «Рассвет» и в резиновых сапогах огород поливает. Так Мерил Стрип - королева, а твоя мама - ну, сама понимаешь. Как мне отреагировать? Защищать маму - глупость, потому что и она, и Мэрил - замечательные. Я такой соседке скажу: а иди-ка ты, Марфуша, лесом, чтобы я тебя не видела». Светлана Курс удалила Карач из френдов...

Наша Нива