Витебский правозащитник Леонид Светик не смог убедить высшие государственные органы обратиться в Конституционный суд Беларуси. Правозащитник хотел узнать позицию суда о соответствии статей 120, 122-124 Уголовно-процессуального кодекса Конституции страны и международным договорам.

По действующему законодательству белорусские граждане не имеют право напрямую обращаться в Конституционный суд. Таким правом обладают только несколько высших государственных органов и одно должностное лицо: Палата представителей или Совет Республики Национального Собрания, Верховный суд, Высший хозяйственный суд, Совет министров, президент Республики Беларусь. По их обращениям Конституционный суд дает заключения – в частности, заключения о соответствии законов, декретов, указов президента, международных договорных и иных обязательств Республики Беларусь Конституции и международно-правовым актам, ратифицированным Республикой Беларусь.

Обращаясь в высшие государственные органы власти, Леонид Светик просил их обратиться в Конституционный суд для того, чтобы он разрешил вопрос о соответствии некоторых статей Уголовно-процессуального закона действующей Конституции и стандартным минимальным правилам ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила).

В своем заявлении правозащитник привел следующие аргументы:

При производстве по уголовному делу дознаватель/следователь в отношении подозреваемого (обвиняемого) может избирать и применять меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (ст. 120 УПК РБ), передачи лица, на которое распространяется статус военнослужащего, под наблюдение командования воинской части (ст. 122 УПК РБ), отдачи несовершеннолетнего под присмотр (ст. 123 УПК РБ), залог (ст. 124 УПК РБ). Законодатель, если исходить из буквального прочтения текста уголовно-процессуальной нормы, не предусмотрел получение согласия лица (подозреваемого или обвиняемого), в отношении которого избираются и применяются выше перечисленные меры пресечения.

Очевидно, что меры пресечения имеют психологически-принудительный характер – ограничивают свободу обвиняемого (подозреваемого) психическим воздействием. Эти меры не связаны с изоляцией от общества, не посягают на само ядро прав, гарантированных статьей 25 Конституции РБ (свобода, неприкосновенность и достоинство личности) и обычно связаны с некоторыми условиями их осуществления, а также сопряжены с ограничением права, предусмотренного статьей 30 Конституции РБ (право свободно передвигаться и выбирать место жительства).

Психологически-принудительные меры должны избираться и применяться в пределах сроков предварительного расследования и судебного разбирательства и при согласии заинтересованных лиц (а иногда только при их ходатайстве). Только в этом случае есть большая вероятность того, что эти обязательства будут исполнены обвиняемым (подозреваемым).

Положения же статей 120, 122, 123 и 124 УПК РБ как по буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, не предполагают в ходе досудебного производства по уголовному делу получения согласияобвиняемого (подозреваемого).

Психологически-принудительные меры пресечения регулируются Стандартными минимальными правилами ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила), принятыми Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, от 14.12.1990 № 45/110. Согласно п. 3.4 этих правил не связанные с тюремным заключением меры, которые накладывают какое-либо обязательство на обвиняемого (подозреваемого) и которые применяются до формального разбирательства или суда или вместо них, требуют согласия обвиняемого (подозреваемого).

Токийские правила являются составной частью законодательства Республики Беларусь в силу части 1 статьи 8 Конституции РБ (приоритет общепризнанных принципов международного права), обладают большей юридической силой по отношению к обычному закону – белорусскому Уголовно-процессуальному кодексу. Следовательно, положения статей 120, 122, 123 и 124 УПК РБ не соответствуют ни Конституции, ни международному договору.

Вот такой вывод был сделан витебским правозащитником.

Однако эти аргументы не оказались убедительными ни для президента Республики Беларусь, ни для Палаты представителей и Совета Республики, ни для Верховного и Высшего хозяйственного судов, ни для Совета министров Республики Беларусь.

Так, заместитель председателя Верховного суда Валерий Калинкович сообщил, что оснований для постановки перед Конституционным судом вопроса о проверке конституционности положений статей 120, 122, 123 и 124 УПК не имеется. Свой отказ обратиться в КС г-н Калинкович мотивировал следующим образом:

«Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила, приняты 14 декабря 1990 года Резолюцией 45/110 Генеральной Ассамблеи ООН), на которые дана ссылка в обоснование Вашей точки зрения, не относятся к международным договорам Республики Беларусь и носят рекомендательный характер. Кроме того, как следует из содержащейся в тексте Токийских правил оговорки, они подлежат применению с учетом политических, экономических, социальных и культурных условий каждой страны, а также целей и задач ее системы уголовного правосудия (пункт 1.3)».

Подобной позиции придерживаются в администрации президента и в обеих палатах белорусского парламента.

А Совет министров и вовсе не стал обосновывать свой отказ. Начальник отдела по работе с обращениями граждан и юридических лиц аппарата Совета министров Республики Беларусь  А. Ковшер лишь сообщил, «что Президиумом Совета Министров Республики Беларусь 1 апреля 2014 г. принято решение об отказе в удовлетворении Вашей просьбы о направлении Советом Министров Республики Беларусь в установленном порядке в Конституционный Суд Республики Беларусь предложения о проверке на соответствие Конституции Республики Беларусь статей 120, 122-124 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь».

Тем не менее правозащитник выказал удовлетворение тем обстоятельством, что высшие государственные органы власти в основном серьёзно отнеслись к его заявлению, глубоко и всестороннее аргументировали свой отказ обратиться в КС. Он сожалеет лишь о том, что ему так и не довелось узнать позицию самого Конституционного суда по вопросу соответствия Конституции и международным договорам положений статей 120, 122, 123 и 124 УПК РБ. По мнению Леонида Светика, возможность непосредственного обращения граждан в Конституционный суд положительно повлияла бы на развитие демократии в стране и ускорила бы формирование гражданского общества в Беларуси.